Спомени за бате Крум от Галина Левина
С бате Крум се запознахме през лятото на 1975 г., когато той за пръв и единствен път дойде в Русия. А това незабравимо запознанство бе предшествано от определени събития през 1973-1974 г. По това време нашите приятели музиканти Миша Папуш и Роза Пронина учеха в Музикалния институт „Гнесини“. Там се запознали с българския студент Леон Москона, който учел във Факултета по композиция, и се сприятелили. Времето на съвместното им обучение в Музикалния институт било време на интензивни духовни и творчески търсения. Високообразовани и в музикално, и във философско отношение, те се стремели да постигнат и един друг вид музика, която да прониква живота им и ду- ховно, и много по-дълбоко философски. И усилията им не се оказали напразни.
Миша Папуш завел приятеля си Леон Москона в лабораторията по биоенергетика. В тази лаборатория се провеждали занятия по автотренинг и по някои други практики. На едно от тях Леон се запознал с хора от Рига, които в момента били в Москва. Именно от тях той узнал за духовния Учител Беинса Дуно, който живеел и проповядвал в родината му България! Рижани, от своя страна, узнали за Учителя от Николай Калерт, който специално отишъл от Латвия в България при Учителя още преди войната.
Ходил е неведнъж. Според него това е било през 1936,1937 и 1938 г. И при едно от неговите пребивавания там, както разказал Николай Калерт, Учителят го благословил, полагайки ръка на главата му. От този миг нататък целият му живот се преобърнал - той станал ученик, който открил своя духовен път. Не е изключено да се е познавал и с бате Крум, тъй като Калерт е прекарвал в Симеоново, недалече от Елена Андреева. Във всеки случай не може да не са се познавали визуално. Ето как брат Калерт помогнал и на Русия чрез своите млади братя и сестри от Рига да донесат вестта за Учителя и в Москва, а значи и в Русия. Наистина, неведоми са пътищата Господни!
След тази среща с рижани в Москва Леон твърдо решил да открие в България последователите на Учителя. През зимата на 1973 г. той си дошъл в София за зимната ваканция и се запознал с хората от Братството, чрез които се докоснал до Учението на Учителя, до Паневритмията и разбира се, до Божествената музика. Като се върнал в Москва, окрилен и вдъхновен, той с възхищение разказал на своите приятели Роза и Миша за видяното и преживяното в България.
Онова, което те тъй дълго били търсили, той намерил в родината си България. Ето как нашите приятели се запознали с Учението. И още на следващото лято Роза, първа от нашето поколение, дошла в България, където, както си спомня, се запознала с едни от най-вътрешните ученици на Учителя - Борис Николов, Елена Андреева, Милка Перек- лиева, Весела Несторова, Никола Нанков, Пеньо Ганев и други, чиито имена тогава Роза не можа да си спомни. И разбира се, с музикантите - Йоана Стратева, Петър Ганев, Ина Дойнова.
През 1974 г. в България отидоха Миша Папуш, Лена Острова, после Таня Савицка и Нина Аветисовна. Тъй се образувала една малка на този етап групичка от бъдещи последователи на Учението. Именно те поканили бате Крум да дойде в Москва през лятото на 1975 г., за да се качат на Кавказ и да положат там основите на братския лагер. Към тази група се привлекли като към магнит и хора от други пътеки: начинаещи йоги, фенове на Изтока, млади православни. Получила се твърде шарена група, което станало причина за някои проблеми по време на пребиваването им в планината. Но благодарение на бате Крум онези, които искрено искали да вникнат в същността на Учението, все пак усетили и уловили духа на съвместния братски живот, неговата важност и значимост за духовното развитие на душите, които тръгват в този път.
От този ден ние започнахме постепенно да четем беседите на Учителя, да разучаваме песните и Паневритмията. И нашите приятели музиканти, разучавайки с нас мелодиите и песните на Учителя, ни обръщаха внимание най-вече върху това, че те са окултни музикални упражнения и че трябва да се пеят по особен начин. Обясняваха ни как. Това обяснение днес е изложено от Михаил Папуш в коментарите му към някои песни на Учителя, издадени в Москва през 2008 г. като малък сборник със заглавие „Музикални окултни упражнения от Учителя Беинса Дуно и вариантите им за пиано“.
Надявам се, че братята и сестрите, четящи тези редове, ще ми простят някои „лирически отстъпления“. Но мисля, че това е необходимо, за да се разбере по-добре онази атмосфера и онзи мир на нашите чувства и мисли, които станаха почва за постепенното поникване и укрепване на Словото на Учителя в Москва, а също и в другите градове на Русия.
След запознанството с бате Крум, след близкото общуване с него ние се запалихме да идем в България и сами да преживеем и почувстваме какво представлява този съвместен братски живот, що значи съвместно учене и съвместна духовна работа. Но ние можахме да дойдем в България за първи път чак през 1981 г. по покана на наши приятели от Братството. Какво страхотно пътуване! Като кацнахме в София и се налюбувахме на красотите й, третия ден отидохме и при бате Крум и прекарахме с него много интересно часове наред. Още на другия ден Павел Желязков ни заведе в планината. Качихме се с лифта до хижа „Ястребец“ и оттам стигнахме пеш до един малък братски лагер около връх Мусала, близо до едноименната хижа. Там вече ни чакаше Мария Митовска, с която се запознахме именно тука, в интернационалния лагер на бате Крум, както наричахме и наричаме и до днес с любов този братски лагер.
На другия ден тук се качи бате Крум, а почти веднага след него и Жоро от Габрово, Славка и Любчо Няголови, Величка Няголова, фотографът Данаил и съпружеската двойка от Англия Даниел и Филип. Вече около съборните дни дойдоха и музикантите Йоана Стратева и Петър Ганев.
В лагера цареше изключително хармонична атмосфера, която се проявяваше във всичко - и в личните взаимоотношения, и в уреждането на бита и във всяко съвместно действие. Красив, нежен и лек като зефир, гласът на Величка Няголова ни будеше в ранната утрин с песен от Учителя. Това беше съвсем ново за мен, неописуемо усещане на неземна благодат и топлина, които се вливаха в моята душа, пробуждаха я и я зовяха някъде във висините... Друг път ни будеха и цигулка, и флейта, и Павел Желязков, но резултатът бе все същият: леко и радостно събуждане при тези Божествени звуци и тръгване нагоре към Сфинкса за изгрева на слънцето. Там се молехме, четяхме малък откъс от беседа, правехме упражнения и играехме Паневритмия. След Паневритмията- малка закуска пак около Сфинкса, а сетне желаещите тръгваха на разходка из планината с храна за няколко часа. В лагера, разбира се, всички поред дежуряха в кухнята, нас с Миша не ни включваха, за да бъдем свободни да скитаме из планината на воля. Ние обаче не злоупотребявахме с гостоприемството и нежната грижа на нашите братя и сестри за нас - и дежурствата тръгнаха лесно като дишането. Въобще целият братски живот там - ранното ставане, молитвите, упражненията, четенето на беседи, разучаването на песните, упражненията и Паневритмията, заниманията с астрология с бате Крум и беседите с него, както и работата за поддържане на лагера - всичко това също ставаше естествено като дишането. И ние разбирахме, че тази лекота и естественост се крепи на стрикгната организация и интензивна работа от страна на самия бате Крум, както и на най-близките му помощници - Павел Желязков, Мария Митовска и Жоро от Габрово. После се появяваха музикантите Йоана Стратева и Петър Ганев, които увенчаваха работата им като най-красив музикален акорд...
Ние беседвахме с бате Крум много и с голям резултат. До момента, в който дойдохме в България, вече седем години бяхме чели беседите на Учителя и разучавали песните и Паневритмията, но все още имахме много въпроси и затова постоянно го питахме. Той отговаряше на въпросите ни и неговите отговори не бяха категорични, а приличаха на размишления, като непременно се позоваваше на това, което е казвал Учителят. Даваше ни възможност сами да доосмисляме отговорите и често така стигахме до забележителни озарения.
Бате Крум беше много грижовен към всички около него и се чувстваше отговорен за тях. Когато през тази същата 1981 г. Гриша Кьосев не дойде в лагера в очаквания ден, бате Крум се обезпокои и ни помоли да го посрещнем, ако той вече е тръгнал от лифта насам. На този етап обаче това ни даде само една чудесна разходка. На другия ден, когато Гриша дойде, се изясни, че нещо го е забавило.
През лятото на 1983 г. дойдохме вече с децата си Сьома и Машенка. Децата се чувстваха тук прекрасно. Странно: без да знаят езика на другите, те общуваха без проблеми и се разбираха идеално. Как се получи това - и досега не проумяваме.
Лятото на 19S5 г. се оказа за децата особено плодотворно. През тази година в лагера дойдоха много деца: нашите (Сьома и Маша Левин), Галя Митяева (дъщерята на московската ни приятелка Таня Митяева), синовете на Маргарита и синът на Даниел и Филип - Матьо (този път сам, без родителите си). В Англия Матьо се занимавал с музика, свирел на цигулка и сега беше дошъл с нея, за да не прекъсва упражненията си. Обаче нещо хич не му се искаше... И какво измисли бате Крум? Тъй като в лагера продължаваше традицията да ни събуждат с музика - ту с флейта, ту с цигулка, - той предложи на Матьо да заеме тази почетна длъжност и много важна работа... Матьо се съгласи и започна да репетира ежедневно, проявявайки едно съвсем не детско чувство на отговорност. И ето, една ранна утрин ни събуждат звуците на чуден пасаж, май че беше от Моцарт. Това ни изненада много приятно и даже ни удиви.
Ето още един интересен случай, показващ каква наистина дружелюбна, хармонични, братска атмосфера цареше тук, в подножието на Мусала. През същото лято дойдоха и група норвежци, между които актьори, режисьор и хора с различни професии. Но всички в този момент бяха обединени от учението на Учителя, от музиката му и най-вече от Паневритмията. С норвежците се сприятелихме лесно и бързо, особено те с децата ни. Много си играха, лудуваха, позволиха им с радост да им се качат на главата... Виждаше се, че те много обичат децата и се привързаха към нашите.
Един ден, когато вече трябваше да си тръгват, се бяха събудили твърде рано. Децата ни още спяха, но ние позволихме на норвежците да ги събудят за изпроводяк - иначе после на нашичките щеше много да им е мъчно, ако не са си взели довиждане със своите приятели... И ето, след минутка норвежците вече излизат от детските палатки, но и техните лица, и лицата на децата - в сълзи... Ние също си казахме „чао“ с тях, но гледаме - и нашите бузи мокри, докато махахме с ръце към заминаващите...
И следващата 1988 година пак така хлипахме и преглъщахме сълзи вече заради други хора, станали ни безкрайно близки по дух... Тогава в лагера се появиха още две семейства - последователи на Учението. Това бяха Джамил и Галя Рзаеви с дъщеричката си Таня и семейство Арка- дий и Аня Левицки със синчетата си Едик и Борис.
Беше се сформирала достатъчно голяма, вече от поизраснали деца и юноши, международна група, където момиченцата се влюбваха, а момчетата започнаха да си съперничат и се правеха на големи... Но най- важното, въпреки някои напрежения, които възникнаха между тях, на всички им беше много хубаво и интересно заедно. Децата ни и до днес си спомнят времето, прекарано в лагера на бате Крум, като едно от най- щастливите в живота им.
Още много неща могат да се разкажат за бате Крум, за международния братски лагер, който беше негова рожба, за несменяемите му помощници, за хората, които имаха щастието да дойдат тук - и за какво ли още не... Но нещо ми подсказва, че засега трябва да спра. В заключение искам да се извиня за някои евентуални неточности - вече изминаха толкова много години...
Най-важното: тук искам да благодаря на всички мили хора, с които ме срещна съдбата - мене и семейството ми - на това удивително красиво и свещено място под Мусала: Мария Митовска, Павел Желязков, Жоро от Габрово, Йоана Стратева, Петър Ганев, Ина Дойнова, Павлинка Даскалова, Славка и Любомир Няголови, Никол, Даниел, Асен - и още много други, които бяха там и вече не си ги спомням ясно. Благодаря за грижите, с които ни обгърнаха, за уроците, които ни преподадоха, за любовта, която те изляха над нас изобилно!
Галина Левина
Москва, 18 март 2011 г.
* * *
Воспоминания о бате Круме
С бате Крумам мы познакамились летом 1975 года, когда он в первый и единственный раз приехал в Россию. А предшествовали этому незабываемому знакомству события 1973 - 1974 годов. Наши друзья- музыканти Миша Папуш и Роза Пронина учились в те годы в Музнкальном институте имени Гнесиных. Там они познакомились с болгарским студентом Леоном Москона, который учился на факультете композиции. Они подружились. Время их совместного обучения в Музнкальном институте было временем интенсивных духовных и творческих поисков. Будучи людьми высокообразованными и в музыкальном, и в философском отношении, они стремились постичь свою жизнь и музыку, которая пронизывала их жизнь, с духовной и философской точек зрения. И их усилия были не напрасны.
Миша Папуш привел своето друга Леона Москона в лабораторию биоэнергетики. В этой лаборатории проводились занятия по аутотренингу и по некоторым другим практикам. На одном из таких занятий Леон познакомился с рижанами, которые в тот момент были в Москве. Именно от них Леон узнал о духовном Учителе Беинса Дуно, который жил! и учил! - в его родной Болгарии. А рижане, в свою очередь, узнали о болгарском Учителе от брата Николая Каллерта, которнй специально приезжал из Лагвии к Учителю еще до Второй Мировой войны. И не один раз. По его словам, он был при Учителе в 1936,1937,1938 годах. И в один из этих приездов, как вспоминал Николай Каллерт, Учитель благословил его, возложив свою руку на его голову. С этого момента вся его жизнь была жизнью ученика, нашедшего свой духовный путь. Не исключено, что они были знакомы и с бате Крумом, так как Николай Каллерт останавливался в Симеоново недалеко от Елены Андреевой. По крайней мере, визуально они могли знать друг друга. Так брат Николай Каллерт через своих молодых братьев и сестер из Риги принес весть об Учителе и в Москву, а, следовательно, в Россию. Поистине - неисповедимы пути Господни!
После этой встречи с рижанами в Москве, Леон твердо решил разыскать последователей Учителя. Зимой 1973 года он приехал в Софию на зимние каникулн и познакомился с людьми из Братства, через которнх соприкоснулся с учением Учителя, с Паневритмией и, конечно же, с Божественной музикой. Вернувшись в Москву окрыленным и вдохновленным, он с восхищением рассказывал своим друзьям Розе и Мише об увиденном и пережитом в Болгарии. То, что так долго они искали, он нашел на своей родине - в Болгарии. Так наши друзья познакомились с учением. И уже в следующее лето Роза первой из нашего поколения приехала в Болгарию, где, по ее воспоминанию, она познакомилась с одними из самнх вьщающихся учеников Учителя - с Борисом Николовым, с Еленой Андреевой, с Милкой Периклиевой, с Веселой Несторовой, с Николаем Нанковым, с Пеню Ганевым и другими, имена которых Роза могла не вспомнитъ. И, конечно же, с музнкантами - с Йоанной Стратевой, с Петром Ганевым, с Инной Дойновой. В 1974 году в Болгарию поехали Миша Папуш, Лена Острова, затем Таня Савицкая, Нина Аветисовна. Так образовалась пока еще маленькая группа будущих последователей учения. Они и пригласили бате Крума в Москву на лето 1975 года, чтобн вместе поднятъся на Кавказ и заложить там основу братското лагеря. К зтой группе притянулись, как к магнигу, и другие люди, ищущие свой путь: это были и начинающие йоги, и люди, интересующиеся восточными учениями, и православные из молодых. Группа получилась смешанная, что создало определенные трудности во время их совместного пребывания в горах. Но благодаря бате Круму, те, кто истинно хотел вникнуть в суть учения, все-таки почувствовали и уловили дух совместной братской жизни, ее важность и значимость в духовном развитии того, кто стал на этот путь.
С этого времени мы начали понемногу читать беседи Учителя, разучивать „песни“ и Паневритмию. И наши друзья-музыканти, разучивая с нами мелодии и „песни“ Учителя, обращали наше внимание в первую очередь на то, что „песни“ Учителя - это оккультные музыкальные упражнения и петь их нужно особенным образом. И обьясняли, как. Это объяснение сейчас изложено Михаилом Папушем в его комментариях к некоторым „песням“ Учителя, которне изданы в Москве в 2008 году небольшим сборником под названием „Музыкальные оккультные упражнения от Учителя Беинса Дуно и их переложение для фортепьяно.“
Надеюсь, что братья и сестры, читающие эти строки, простят мне некоторые „лирические“ отступления. Но, думаю, это необходимо, чтобы лучше понять ту агмосферу и тот мир наших чувств и мыслей, которые стали почвой для постепенного прорастания и укрепления Слова Учителя в Москве, а затем и в других городах России.
После знакомства с бате Крумом, после близкого общения с ним мы загорелись желанием поехать в Болгарию и самим прожить и прочувствовать, что такое совместная братская жизнь, что такое совместное учение и совместная духовная работа. Но нам с Мишей удалось приехать в Болгарию в первьш раз лишь летом 1981 года по приглашению наших друзей не из Братства. Какая это была незабываемая поездка! Прилетев в Софию и налюбовавшись ее красотами, на третий день мы приехали к бате Круму, где долго и интересно общались. И уже на следующий день Павел Желязков повез нас в горы. Мы поднялись на лифте до хижи „Ястребец“ и оттуда пешком поднялись в небольшой братский лагерь в окрестностях Мусалы, недалеко от хижи „Мусала.“ Там нас уже ждала Мария Митовска, с которой мы познакомились впервые именно здесь, в интернациональном лагере бате Крума, как мы впоследствии с любовью называли этот братский лагерь. На следующий день сюда поднялся бате Крум, еще чуть позже Жоро из Габрово, Славка и Любче Няголови, Величка Няголова, фотограф Даниил и супружеская пара из Англии Данизл и Филипп. А ближе по времени к соборным дням поднялись и музьжанты - Иоанна Стратева и Петр Ганев.
В лагере царила на редкость гармоничная атмосфера, которая проявлялась во всем: и в личных отношениях, и в устройстве быта, и в любом совместном делании. Красивый, нежный и легкий, как ветерок, голос Величкой Няголовой будил нас ранним утром песней Учителя. Это было совсем новое для меня, непередаваемое ощущение неземной благодати и тепла, которые вливаясь в мою душу, пробуждали ее и звали куда-то вверх... Потом нас будили и скрипка, и флейта, и Павел Желязков - результат был тот же: мы легко и радостно вставали после этих Божественных звуков и поднимались на восход солнца к Сфинксу. Там мы молились, читали небольшой отрывок из беседы, делали упражнения и танцевали Паневритмию. После Паневритмии - небольшая закуска там же возле Сфинкса, а затем желающие отправлялись на прогулку в горы, захватив предварительно небольшой запас еды. В лагере, конечно, все по очереди дежурили по кухне. Но нас с Мишей старались не подключать к этой работе, давая возможность общаться с горами, сколько хотим и когда хотим. Но мы не злоупотребляли гостеприимством и деликатной заботой о нас наших братьев и сестер. И дежурство установилось естественно, как дихание. Да и вся братская жизнь в лагере: ранний подьем, молитви, упражнения, чтение бесед, разучивание песен, упражнений, доучивание Паневритмии, занятия астрологией с бате Крумом, беседи с ним, работа по лагерю - все происходило естесгвенно, как правильное дихание. И мы понимали, что эта естественность держится на четкой организованности и интенсивной работе самого бате Крума и на работе его ближайших помощников - Павла Желязкова, Марии Митовской и Жоро из Габрово. А затем появлялись музиканты Иоанна Стратева и Петр Ганев, которне завершали их работу, говоря образно, красивейшим музнкальним аккордом.
Мы много и очень содержательно беседовали с бате Крумом. К тому времени, как мы приехали в Болгарию, мы уже в продолжение семи лет читали беседы Учителя, разучивали его песни и Паневритмию. Но у нас было много вопросов относительно всего этого. И мы их задавали бате Круму. Он отвечал на все наши вопросы, и его ответы не были категоричными, а носили характер размншлений с обязательными ссылками на то, что говорил Учитель. Он давал нам возможносгь самим домысливать ответы на свои вопросы, что нередко было для нас, как озарение.
Бате Крум был очень заботливым по отношению к тем, кто был рядом с ним, и чувствовал себя ответственным за них. Когда в том же 1981 году Гриша Кьосев не пришел в лагерь в тот день, в которнй должен был придти, он обеспокоился и попросил всех нас поискате Гришу в тех местах, где, по его предположению, он мог быть. Этот поиск-прогулка ничего не дал, кроме замечательной прогулки. А на спедующий день, когда Гриша поднялся в лагерь, выяснилось, что по какой-то причине он просто не мог придти вовремя.
Летом 1983 года мы уже приехали в Болгарию и поднялись в лагерь со своими детеми Семой й Машенькой. Дети чувствовали себя здесь комфортно. И самое удивительное, что одни не знали русского, другие - болгарского язнка, но при этом прекрасно общались и прекрасно понимали друг друга. Как это у них получалось, для нас до сих пор - загадка.
Лето 1985 года было для детей особенно интерееным и плодотвррным. В этом году в лагере было много детей. Вот они эти наши дети - Маша и Сема Левины, Галя Митяева - дочка нашей московской подруги Тани Митяевой, два сына Маргариты, а также сын Даниэл и Филиппа - Матео, которйы на этот раз был здесь без родителей. Матео в Англии занимался Музыкой и играл на скрипе и в это лето привез с собой скрипку, чтобы упражнятеся на ней. Но заниматься ребенок не хотел. Что же придумал бате Крум? - Так как в лагере продолжают будить братьев и сестер музыкой - либо на флейте, либо на скрипке - он предлагает Мате выполнить это почетную и очень важную работу. Матео соглашается и начинает репетировать каждай день, проявляя недетское чувство ответственности за порученное ему дело. И вот одним очень ранным утром мы просыпаемся под звуки какого-то отрывка, кажется, из Моцарта, что нас приятно удивило и даже потрясло.
Еще один интерееннй эпизод, показнвающий, какая поистине дружелюбная, гармоничная, братская атмосфера царила здесь у подножия Мусалы. В это же лето сюда приехала и группа норвежцев, среди которых были актеры, режиссер и люди других профессий. Но всех их обьединяло главное на тог момент - учение Учителя, его Музыка и вершина всего - Паневритмия. Норвежцы очень быстро подружились с нами, а мы сними. Особенно теплые отношения у них установились е нашими детьми. Они с ними много играли, дурачились, позволяли им многое по отношению к себе. Видно было, что они очень любят детей и очень привязались к нашим. Когда им уже пора была спускатьеся, норвежцы проснулись очень рано. Наши дети еще спали, но мы разрешили их разбудить самим норвежцам. Мы знали, что они очень расстроятся, если не попрощаютея со своими друзьями. И вот через несколько минут из детских палаток выходят норвежцы. Глаза у них на мокром место, у детей тоже. Мы тоже попрощались с нашими новыми друзьями и через некоторое время все мы тихонъко плакали, помахивая рукой вслед уходящим...
И в следующем 1988 году мы тоже с грустью расставались уже с другими, близкими нам по духу людьми. Летом 1988 года в лагере бате Крума появились еще две семьи - последователи учения. Это семья Джамиля и Галины Рзаевых с их дочкой Таней и семья Левицких Аркадия и Ани с их сыновьями Эдиком и Борисом.
Образовалась достаточно большая, уже подростковая интернациональная группа, где девочки влюблялись, а мальчики соперничали и пытались казаться взрослыми. Но главное, несмотря на некоторую напряженность, которая возникала между подростками, всем им было хорошо друг с другом и интересно. Наши дети и тогда и сейчас вспоминают время, проведенное в лагере бате Крума, как одно из самнх счастливых.
Еще очень многое можно рассказать о бате Круме, об интернациональном братском лагере, которнй был его детищем, о его бессменных помощниках, о людях, которым посчастливилось там быть и о многом другом... Но что-то говорит мне, что пора поставите точку. В заключение хочу только принести свои извинения за возможные неточности - ведь прошло уже столько лет... А главное, хочу поблагодарить всех тех, с кем судьба свела меня и мою семью в этом красивейшем и священном месте под Мусалой: Марию Митовску, Павла Желязкова, Жоро из Габрово, Иоанну Стратеву, Петра Ганева, Инну Дойнову, Павлинку Даскалову, Славку и Любомир Няголовнх, Николь, Данизл, Асена и многих других, кто там был и кого я не вспомнила. Благодарю за заботу которой нас окружили; за уроки, которые нам преподали; за любовь, которую на нас излили в изобилии!
Галина Левина
Москва, 18 марта 2011 года
